Барин, идите угнетать! Огромный бизнес в Казахстане находится в тени

“Дело Гейслер”

В прошлом номере “КАРАВАНА” мы рассказали о противостоянии арендатора из села Боралдай Любови Гейслер и местного базаркома, женщина стучалась во все инстанции, дважды была в Астане на приемах у министров. Она уверяла, что владельцы рынка, где она торгует, подняли плату до 65 тысяч тенге, при этом в договорах указывают совсем другие суммы, а именно: 10 тысяч тенге. Теневыми схемами заинтересовались в департаменте государственных доходов и прокуратуре, возбудили уголовное дело. Но доказать схемы непросто, ведь деньги с торговцев собирают без свидетелей, не выдают никаких чеков. В результате этой битвы Любовь Гейслер впала в депрессию, у нее обострились заболевания на нервной почве, и потребовалась срочная медицинская помощь. Мы не могли найти ее целую неделю, обеспокоились исчезновением женщины и в департаменте госдоходов. И лишь на днях нам удалось связаться с ее мужем.

– Она уехала в Жамбылскую область и не хочет никого видеть, она устала от угроз, которые идут в ее адрес, – рассказал нам Павел Федорович ГЕЙСЛЕР. – Жена сказала, что невозможно доказать правду, что не хочет больше жить. Я боюсь за ее состояние, поэтому оградил от всех. Мы больше не хотим воевать, если надо государству разобраться с базаркомами, они найдут возможность, а если не хотят, то тут уже вопрос: почему и кому это выгодно?

Это не единственный случай!

Мы решили провести свое небольшое исследование и выяснить, а как обстоят дела на других рынках. Есть ли где-нибудь еще такая минимальная плата, 10 тысяч тенге, указанная в договорах рынка, где торговала Гейслер, или они одни такие добрые. У налоговиков этот метод называется камеральным контролем. И оказалось, что подобные теневые схемы процветают по всей стране, но говорить о них люди просто боятся.

Наш собкор в Усть-Каменогорске Галина ВОЛОГОДСКАЯ выяснила, что в среднем оплата в месяц на рынке составляет около 100 тысяч тенге.

– Сами понимаете, в договорах, которые с нами заключает администрация, другая сумма, – призналась ей продавщица одного из местных базаров.

Наш журналист Инна ЛОПАТКО из Петропавловска даже провела эксперимент, она не только поговорила по душам с продавцами, но и попыталась сама заключить договор с базаркомами как потенциальный арендатор. Вот как это было.

“Беседу “по душам” со стайкой торговцев овощами и фруктами начинаю с истории Любови Гейслер из села Боралдай, раскрывшей всей стране накатанную схему увода денег от казны на алматинском базарчике. Говорю про то, что люди по договору платили мизерную сумму, а остальное – налом базаркому.

– Везде так, по всей стране, на всех рынках! – восклицают практически хором мои собеседницы. По глазам видно – это крик души!

Мой вопрос, сколько вы лично платите по договору, а сколько – кроме него, моментально обрубает у женщин словоохотливость. В ответ одни намеки, “говорящие” улыбки и: “Мы платим по договору 19 тысяч в месяц”. Опуская глаза, женщины советуют мне пойти и лично узнать расценки, представившись предпринимательницей, которая хочет торговать на рынке.

 – Сходите, тогда сами все узнаете, – напутствуют меня торговцы.

Из нашего разговора можно было четко понять: люди боятся навредить себе. О чем же молчат торговцы в Петропавловске?

Бухгалтер рынка дает мне расклад: аренда места в крытом рынке – 27 тысяч тенге в месяц плюс еще по 400 тенге в день за торговлю тем же товаром на улице. Получается вдвое больше той суммы, что названа торговцами.”

А вот о каких схемах узнала наш корреспондент из Атырау Светлана НОВАК. Как рассказал ей один из бизнесменов, не желающий “светиться” в газете и называть свое имя, не владельцы базаров, а их наместники проворачивают делишки. Люди, которых хозяева нанимают смотреть за всем, работают и себе на карман. На атырауских базарах место для торговли взять тяжело – много желающих, конкуренция жесткая, но управленцы готовы помочь. Готовый договор оформляют на своего родственника, потом этот родственник как бы пересдает его другому лицу. Договор на торговлю на одной точке официально стоит, например, 70–80 тысяч тенге в месяц, а они его перепродают за 150 тысяч. Сам хозяин базара иногда даже знать не знает, что такое происходит.

В Семее, как выяснила наш корреспондент Алла БЕЛЯКИНА, умудряются взимать плату даже с мест на стихийных базарах, которые располагаются прямо на тротуарах.

 – Каждый из таких продавцов (а их сотни) каждый день платит от 400 до 600 тенге в день неким сборщикам. Эти неведомые держатели незаконных уличных рынков не только собирают мзду с торговцев, но и устанавливают лотки и палатки на муниципальных землях. Но кто они – официально не знает никто. Как неизвестны и объемы денег, ежедневно прокручивающиеся на тротуарных рынках.

Общественники Семея не раз поднимали эту проблему, но дальше показательных рейдов пару раз в год дело не сдвинулось.

– Невозможно поверить, что это безобразие творится без чьего-либо прикрытия, – убежден вице-президент Семипалатинской ассоциации некоммерческих организаций Николай ИСАЕВ.

В Кызылорде наш журналист Елибай ДЖИКИБАЕВ выяснил, что базаркомы постоянно норовят поднять стоимость аренды, при этом как они платят налоги – коммерческая тайна.

– Вот, к примеру, продают в одном месте антенны телевизионные, пульты, на крошечном участке размером метр на метр даже развернуться не могут. А платят в день по 900 тенге. Другие платят по 1 100 – 1 200 тенге. Причем квитанции выдают не всем, и сколько денег уходит мимо кассы, одному Всевышнему известно, – рассказывают торговцы местных рынков.

Во все времена в Кызылорде собирать плату за место считалось очень доходным и прибыльным подспорьем для кармана. Руководители организаций, сотрудники которых обходят торгующих с простой тетрадкой, частенько становились героями судебных разбирательств, а некоторые уже отсидели положенное. Но все равно ручеек дармовых денег не иссякает. А заслон этому не ставят или не хотят ставить.

В столице у торгующих не меньше проблем. По словам нашего астанинского журналиста Владимира ЭЙХГОРНА, ежемесячный платеж за торговую площадь в 6 квадратных метров – 52 тысячи тенге. Есть места еще дороже, есть дешевле – это зависит от площади контейнера и его месторасположения на рынке. Чем ближе к “галерке”, тем меньше сумма. Еще почти 12 тысяч – плата за свет. Не в год, а в месяц, и даже летом, когда световой день заканчивается позже, чем рабочий. Это картинка с Центрального рынка, перенесенного на задворки Астаны. Сегодня там затишье. Не то чтобы совсем не было торговли, но покупателей значительно меньше, чем было в прежние, жирные времена. “Кризис же, у людей денег нет”, – называют причину спада продаж торговцы и грустно кивают в сторону закрытых на замок контейнеров, хозяева которых решили, что выгоднее остановить базарный бизнес, нежели работать себе в убыток.

Вокруг же официально закрытого в 2007 году старого базара раскинулись ряды рынка стихийного, где на прилавках соседствуют посуда и свежая рыба, детские игрушки и мясо. Но полицейского, приставленного следить за порядком, вся эта антисанитария, очевидно, не беспокоит. Торгуют здесь незаконно, признал он, и за это практически каждого продавца уже оштрафовали, но люди настойчиво продолжают свою деятельность. В общем, есть спрос – есть и предложение.

Зато в Павлодаре наш собкор Ризабек ИСАБЕКОВ нас порадовал, сообщив, что на местных рынках работают кристально чисто и легально.

Закон им не писан!

Как показал наш мониторинг, средняя цена за торговое место по стране – около 50 тысяч тенге, найти за 10 тысяч, как указано в договорах рынка, с которым воюет Любовь Гейслер, нам не удалось.

Попытка узнать, каков официальный среднестатистический размер платы за торговое место на рынках страны, тоже провалилась. Ни в статагентстве, ни в профильных министерствах таких данных нет.

– Просчитать среднестатистическую стоимость за квадратный метр торговой площади сложно, очень много нюансов. Но, конечно, вопрос ценообразования должен быть прописан в законах. Но этого так и не было сделано, – говорит вице-президент ассоциации рынков, предприятий торговли и сферы услуг Жибек АЖИБАЕВА. – Поэтому хозяин – барин, ставит любую цену.

Алматы